читать дальшеВечером, когда мучительно трудно отыскать слова, которые бы выразили хоть на половину все чувства, накопленные за день, когда проще молчать, глядя в глаза давно умерших людей, когда любой звук накатывает снежной лавиной и заставляет лопаться кровеносные сосуды, он все равно делал вид, что живет и радуется жизни.
Но так было не каждый вечер, а только если он отказывался проводить этот вечер в компании живых людей
Странно, - размышлял он, выдыхая из легких ядовитый дым сигарет, - мне интересно общаться только с теми, кого я уже потерял. Неужели мне надо потерять весь мир, чтобы он стал мне интересен. Но если так, то я самый несчастный человек на свете. Хм, но человек и это, черт побери, звучит гордо… Нет, надо дать себе слово, что я буду интересоваться окружающими меня людьми, живыми людьми…с завтрашнего дня, нет уже с сегодняшнего, уже прямо сейчас я буду интересоваться людьми. Кем бы мне поинтересоваться прямо сейчас?
Перебирая в памяти имена людей, знакомых и лишь однажды увиденных, он надевал пальто и выходил в ночь
Гулял он долго. Обязательно встречал незнакомца, с которым хотелось поздороваться и может даже угостить его своей последней сигаретой, поговорить с ним о погоде и противоположном поле, а потом расстаться с чувством выполненного долга: ха, а это совсем не сложно интересоваться другими. И не обращать внимание на долгий недоуменный взгляд, что буравит спину: что было нужно этому придурку???
Потом перед сном, вспоминая прошедший вечер, он вдруг вспоминал, что забыл обменяться с незнакомцем телефонами и более того не узнал, как того зовут.
- Черт! Я опять не сумел, не смог я спросить его прямо, *хочешь, я буду тебе другом?*, я не смог предложить свою верность и свою жизнь, я вновь остался верен своему одиночеству. Может это и неплохо, зато я могу быть один, и меня это гнетет только изредка, когда я решаю провести тихий вечер в домашней обстановке. К черту домашнюю обстановку, к черту тихие вечера!!! Я устал, устал существовать, но не быть. Устал улыбаться, но не чувствовать улыбку в ответ. Устал говорить в пустоту и слушать ее ответы. Устал ходить среди людей как тень, устал кричать и корчиться от крика, понимая что нем. Устал давать себе слово и знать, что я его выполню. Я устал от себя и своих бессмысленных попыток найти , я устал от знания, что, то что я ищу существует, я просто устал. Я должен отдохнуть. Сон не поможет. Поможет только смерть, но я ее боюсь. Сколько раз я придумывал себе смерть. Я рисовал в своем воображении, как это будет, и каждый раз останавливался на пол пути. Я решал пожить еще день, два, неделю, месяц. Я выливал это в годы поисков, но я искал только в себе, я опасался влазить в души других людей. Я боюсь не жизни или смерти, я боюсь людей, живых людей. Они дышат в такт, они становятся родными и близкими, они играют в любовь и ненависть, они заставляют меня почувствовать себя рыбой, внезапно выброшенной на берег, без права возврата. И я начинаю дышать в такт, становлюсь кому-то родным и близким, играю в любовь и ненависть и задыхаюсь. Я рыба, я нем, я иду на заклание…
(****)
Ночь уходила тихо и стремительно. Ее сменял серый рассвет, но и он длился не долго. Вскоре через закрытые шторы пробивался первый робкий луч света.
Он просыпался быстро, долго смотрел в потолок, пытаясь угадать в какой части квартиры его сморил сон, поднимался и победным маршем шел в душ.
Слава Богу, этот тихий вечер кончился